О главном в мире
устойчивого развития
Январь 2022
В этом номере
Анатолий Чубайс в эксклюзивном интервью ESG GAZETA о том, почему Россия долго запрягает и куда она поедет в сфере ESG
ESG – 2021. Главные события прошедшего года
Стратегия — 2050. Федор Лукьянов, Владислав Онищенко и Михаил Юлкин о проблемах перехода России к углеродной нейтральности
Баланс в ESG
ESG-кейсы
Словарь ESG
Александр Брискин
В 2021 году мы сделали ESG-Дайджест МиП. По реакции наших подписчиков и тому, как на него отреагировало экспертное сообщество, мы поняли, что это удачный формат для корпоративной среды. Но нам хотелось расширить аудиторию и говорить больше об устойчивом развитии, прежде всего, в контексте нашей страны.
Поэтому в 2022 году МиП запускает новый медиапроект — ESG GAZETA. Это медиа, в котором будут представлены комментарии топ-управленцев, ответственных за ESG в России, позиции российских экспертов, рассмотрены реальные проблемы и ESG-кейсы не только крупного, но и малого бизнеса.
Мы будем говорить об ESG просто и надеемся, что заинтересуем самую широкую аудиторию! А вопросов в ESG-повестке много, поэтому ESG GAZETA будет выходить регулярно.
Поэтому в 2022 году МиП запускает новый медиапроект — ESG GAZETA. Это медиа, в котором будут представлены комментарии топ-управленцев, ответственных за ESG в России, позиции российских экспертов, рассмотрены реальные проблемы и ESG-кейсы не только крупного, но и малого бизнеса.
Мы будем говорить об ESG просто и надеемся, что заинтересуем самую широкую аудиторию! А вопросов в ESG-повестке много, поэтому ESG GAZETA будет выходить регулярно.
Директор практики ESG-коммуникаций и спецпроектов «Михайлов и Партнёры»
Письмо читателям
Дорогие друзья!
1
Анатолий Чубайс в эксклюзивном интервью ESG GAZETA: «Русские долго запрягают и быстро едут»
Прямая речь
Специальный представитель Президента РФ по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития спустя год после своего назначения ответил на вопрос ESG GAZETA о том, опаздывает ли Россия с климатической повесткой и в чем ее суть.
Есть известная поговорка: «Русские долго запрягают и быстро едут». Возможно, она соответствует нашей реальной ситуации. В 2021 году, буквально за последние два месяца, Россия сделала самое важное, самое сложное, самое тяжелое не только в климатической повестке, а в более широком смысле – в энергопереходе. Речь идет о сложнейшем процессе, который займет как минимум 30, а возможно, и 50 лет. Сейчас все страны по-настоящему вступают в этот процесс, и в задачах такого масштаба всегда самое сложное, самое ответственное – это шаг, который называется «целеполагание». Это ключевая вещь. Его пройти всегда очень непросто, и ровно это было сделано Россией в этом году.
Были разные точки зрения, разные подходы, включая взаимоисключающие горячие интенсивные споры. Что в итоге? В итоге этот первый шаг под названием «целеполагание» пройден и реализован в виде двух важнейших документов.
Номер один – это заявление президента Путина о том, что Россия будет углеродно-нейтральной до 2060 года. И здесь есть важная деталь: многие говорят, что «как Китай», «то же самое». Нет, это не то же самое. Если внимательно послушать, что об этом говорит Владимир Владимирович, становится ясно, что слово «до» там появилось неслучайно. У нас есть возможность достичь углеродной нейтральности и раньше 2060 года. Конечно, это процесс, который предполагает, что мы будем обсуждать, спорить, взаимодействовать с коллегами, в том числе и на международном уровне. Но это первая пройденная нами сверхважная вещь.
Номер два – то, на чем было основано заявление президента – это низкоуглеродная стратегия развития России, утвержденная 1 ноября этого года. Стратегия – это детально просчитанный документ (он публичный, можно с ним ознакомиться), в котором до 2050 года определены – не на уровне политической цели, а уже в цифрах – целевые параметры для страны по эмиссии СО2 и по поглощению СО2 на 2030 и 2050 годы. За этим была куча отраслевых совещаний, где обсуждалось что будет в энергетике, что будет в промышленности, что будет в сельском хозяйстве. Результатом стала стратегия низкоуглеродного развития России.
Два месяца назад всего этого не было. А сегодня есть совершенно ясно заявленные цели страны. И я особенно хотел бы подчеркнуть, что из этих двух важнейших событий следует. Задача достижения углеродной нейтральности ставится не в техническом смысле. Речь идет о стратегии, которая обеспечивает рост ВВП и рост уровня жизни в России на основе зеленой парадигмы. Вот это самое главное.
В ближайшее время появятся отраслевые дорожные карты. За нейтральностью в 2060 году и за низкоуглеродной стратегией стоит продуманная концепция экономического развития и роста России. Мы ясно понимаем, что «коричневого» роста в 21-м веке быть не может. Дальнейшее развитие может быть только зеленым, и это заложено в стратегии и готовящихся документах. Поэтому я искренне считаю, что в 2021 году Россия приняла важнейшие решения стратегического масштаба.
2
ESG-2021
Хроника главных событий
Поставлена конкретная цель – достижение Net Zero не позднее 2060 года.
Правительство утвердило Стратегию социально-экономического развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года. Ее цель – адаптировать российскую экономику к глобальному энергопереходу, сократить выбросы парниковых газов и добиться углеродной нейтральности к 2060 году.
26-я Конференция ООН по изменению климата (COP26), отложенная на год из-за пандемии коронавируса, состоялась осенью 2021 года в Глазго. Был подписан Климатический пакт, который предусматривает максимальное сокращение выбросов парниковых газов в атмосферу к 2030 году. Некоторые эксперты назвали эту цель недостаточно амбициозной.
Правительство РФ начало адаптацию российской экономики к глобальному энергопереходу – сокращению использования традиционных видов топлива и развитию альтернативной энергетики. Координатор – Первый заместитель Председателя Правительства А. Белоусов.
Минэкономразвития России совместно с ВЭБ.РФ представили национальную систему финансирования зеленых проектов и инициатив в сфере устойчивого развития. Прописаны конкретные параметры для зеленых проектов по привлечению льготного финансирования.
3
ESG GAZETA спросила экспертов про Стратегию-2050 и почему именно 2021 год стал годом ESG
Федор Лукьянов
- Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»
- Председатель президиума неправительственной организации «Совет по внешней и оборонной политике» (СВОП)
Владислав Онищенко
- Президент фонда «Центр стратегических разработок»
- В должности первого заместителя руководителя Аналитического центра при Правительстве РФ возглавлял аналитическую работу над Добровольным национальным обзором достижения ЦУР в России
Михаил Юлкин
- Генеральный директор ООО «КарбонЛаб»
- Внештатный эксперт Международного центра устойчивого энергетического развития под эгидой ЮНЕСКО
Главная тема
Федор Лукьянов: Здесь есть два основных мотива.
Один мотив – объективный: действительно, имеет место проблема изменения климата. Практически все страны приняли как данность, что изменения происходят, с ними надо что-то делать.
Параллельно с этим есть вопрос политический. Крупные экономики (и США, и ЕС, а теперь уже и Китай и даже Индия) взяли на вооружение зеленую тему, чтобы использовать ее для решения собственных проблем – для экономической перестройки, которая назрела, и для поиска конкурентных преимуществ на мировом рынке.
Так что тема эта общая, но каждый действует за себя. Соответственно те, кто будет делать это с запозданием, окажутся зажатыми в тисках чужих норм, которые будут приниматься в разных странах. Их придется выполнять вне зависимости от того, выгодно им это или нет.
Владислав Онищенко: Несколько факторов. Это принятие мер по так называемому зеленому регулированию в Европе.
Это возвращение США в рамки Парижского соглашения и объявление собственных инициатив по разработке схожего углеродного регулирования. Это присоединение к климатическим инициативам Китая и других крупнейших экономик.
Михаил Юлкин: 2021 год – это как раз первый год, когда мы живем под действием нового Парижского климатического соглашения (оно реально начинало действовать не сразу, как вступило в силу, а только с 2021 года).
А в Парижском соглашении в явном виде сформулирована необходимость выполнить его нормы (статья 4): где-то к середине века наши выбросы должны быть сбалансированы обратным поглощением СО2 из атмосферы. В соглашении мягко сказано «середина века», не сказано «конкретно 2050 год». Каждый выбирает для себя, что такое середина. В связи с этим и начался этот «парад планет».
Один мотив – объективный: действительно, имеет место проблема изменения климата. Практически все страны приняли как данность, что изменения происходят, с ними надо что-то делать.
Параллельно с этим есть вопрос политический. Крупные экономики (и США, и ЕС, а теперь уже и Китай и даже Индия) взяли на вооружение зеленую тему, чтобы использовать ее для решения собственных проблем – для экономической перестройки, которая назрела, и для поиска конкурентных преимуществ на мировом рынке.
Так что тема эта общая, но каждый действует за себя. Соответственно те, кто будет делать это с запозданием, окажутся зажатыми в тисках чужих норм, которые будут приниматься в разных странах. Их придется выполнять вне зависимости от того, выгодно им это или нет.
Владислав Онищенко: Несколько факторов. Это принятие мер по так называемому зеленому регулированию в Европе.
Это возвращение США в рамки Парижского соглашения и объявление собственных инициатив по разработке схожего углеродного регулирования. Это присоединение к климатическим инициативам Китая и других крупнейших экономик.
Михаил Юлкин: 2021 год – это как раз первый год, когда мы живем под действием нового Парижского климатического соглашения (оно реально начинало действовать не сразу, как вступило в силу, а только с 2021 года).
А в Парижском соглашении в явном виде сформулирована необходимость выполнить его нормы (статья 4): где-то к середине века наши выбросы должны быть сбалансированы обратным поглощением СО2 из атмосферы. В соглашении мягко сказано «середина века», не сказано «конкретно 2050 год». Каждый выбирает для себя, что такое середина. В связи с этим и начался этот «парад планет».
Федор Лукьянов: Россия с некоторым опозданием взялась за эту тему. Сейчас она активно обсуждается и формулируется собственный подход. Это требует очень серьезных многогранных усилий, но тем не менее это необходимо.
Владислав Онищенко: Мы имеем дело с накопленным багажом изменений, которые наконец стали ярко видны. Поэтому в 2021 году была разработана Стратегия низкоуглеродного развития российской экономики, именно в прошедшем году был принят целый ряд нормативных актов (важнейший – по ограничению выбросов парниковых газов) и было объявлено о целях достижения углеродной нейтральности. И это логичный результат данного процесса.
Михаил Юлкин: Мы следуем в мировом фарватере. Сегодня практически не осталось стран, которые бы этого не сделали. По крайней мере, серьезных стран. В «Большой двадцатке» все что-то сказали на эту тему.
Россия – пятый по величине эмитент СО2. Нам нужно было сформулировать свою позицию.
Очень хорошо, что это было сделано, и мы тоже присоединили свой голос и свои цели к этому общему хору.
Владислав Онищенко: Мы имеем дело с накопленным багажом изменений, которые наконец стали ярко видны. Поэтому в 2021 году была разработана Стратегия низкоуглеродного развития российской экономики, именно в прошедшем году был принят целый ряд нормативных актов (важнейший – по ограничению выбросов парниковых газов) и было объявлено о целях достижения углеродной нейтральности. И это логичный результат данного процесса.
Михаил Юлкин: Мы следуем в мировом фарватере. Сегодня практически не осталось стран, которые бы этого не сделали. По крайней мере, серьезных стран. В «Большой двадцатке» все что-то сказали на эту тему.
Россия – пятый по величине эмитент СО2. Нам нужно было сформулировать свою позицию.
Очень хорошо, что это было сделано, и мы тоже присоединили свой голос и свои цели к этому общему хору.
Федор Лукьянов: Сложности у всех одинаковые: легко провозгласить безуглеродную повестку (это очень красиво звучит!), но на практике пока никто не представляет, как вообще может функционировать экономика в условиях отсутствия углеродной основы. Пока что (возможно, это изменится), зеленые технологии весьма дорогие, нерентабельные, т.е. они дотационные.
Соответственно попытки резко перестроиться чреваты теми проблемами, признаки которых мы видели в 2021 году на мировых энергетических рынках – лихорадка, болтанка, подскоки цен, недовольство потребителей.
Владислав Онищенко: Нам нужно проделать большой пусть по сокращению опоры на углеводороды и снижение углеродного следа от использования углеводородов в российской экономике.
Кроме того, целые регионы ориентированы на добычу угля. Поэтому для того, чтобы перестроиться и отойти от переработки углеводородного сырья, потребуются десятилетия.
Михаил Юлкин: Главная сложность для России заключается в том, что мы не уверены до сих пор, что это наша повестка. Мы хотели бы продолжать играть в свою игру, к которой мы привыкли, – продавать уголь, газ, нефть – и сохранять статус-кво, но при этом, чтобы все считали, что мы в русле общего климатического тренда. Но так не получится. Поэтому от стратегии реагирования на внешние вызовы надо перейти к формулированию собственной повестки. И это как раз и было бы фактором, способствующим тому, чтобы остальной мир признал, что мы что-то делаем.
Задача заключается в том, чтобы декарбонизировать экономику, а не сохранить ее на прежнем уровне, защищаясь как щитом тем, что у нас очень много лесов и болот.
Соответственно попытки резко перестроиться чреваты теми проблемами, признаки которых мы видели в 2021 году на мировых энергетических рынках – лихорадка, болтанка, подскоки цен, недовольство потребителей.
Владислав Онищенко: Нам нужно проделать большой пусть по сокращению опоры на углеводороды и снижение углеродного следа от использования углеводородов в российской экономике.
Кроме того, целые регионы ориентированы на добычу угля. Поэтому для того, чтобы перестроиться и отойти от переработки углеводородного сырья, потребуются десятилетия.
Михаил Юлкин: Главная сложность для России заключается в том, что мы не уверены до сих пор, что это наша повестка. Мы хотели бы продолжать играть в свою игру, к которой мы привыкли, – продавать уголь, газ, нефть – и сохранять статус-кво, но при этом, чтобы все считали, что мы в русле общего климатического тренда. Но так не получится. Поэтому от стратегии реагирования на внешние вызовы надо перейти к формулированию собственной повестки. И это как раз и было бы фактором, способствующим тому, чтобы остальной мир признал, что мы что-то делаем.
Задача заключается в том, чтобы декарбонизировать экономику, а не сохранить ее на прежнем уровне, защищаясь как щитом тем, что у нас очень много лесов и болот.
Федор Лукьянов: Нам никуда не деться от того, что нужно повышать энергоэффективность, сокращать употребление углеводорода, исходить из того, что, может быть, не в ближайшей, но долгосрочной перспективе наш основной экспортный товар – углеводороды, перестанет пользоваться таким спросом. Ну и у России огромный экологический потенциал, потенциал возобновляемых источников энергии. Просто он совершенно не развит. И вот над этим надо работать.
Владислав Онищенко: Снижение энергоемкости, прежде всего сжигания топлива – раз. Второе – это развитие климатических проектов, прежде всего лесоклиматических, по повышению поглощения углерода из атмосферы благодаря их реализации. Третье – развитие новых отраслей экономики, которые менее углеродоемкие. Например, водородная энергетика.
Михаил Юлкин: Первая и главная задача – это все-таки разобраться с нашим энергетическим сектором: что мы производим, куда мы это поставляем и как мы это расходуем.
Второе и очень важное – наша экономика очень зависит от экспорта углеводородного сырья. И если на том рынке – а к этому все идет – произойдет отказ от использования нефтепродуктов, то у нас будет проблема. Тренд на декарбонизацию нас коснется среди первых и приведет к снижению объемов экспорта и в натуральном, и в денежном выражении. Доходы будут сокращаться, значит, будет сокращаться ВВП, доходы граждан, бюджетные поступления и далее по цепочке. Эти прогнозы уже сделаны, и мне кажется, что они не до конца осознаны.
Надо выходить на те рынки, которые будут локомотивами в новой эпохе декарбонизации мировой экономики, а не цепляться за старые.
Владислав Онищенко: Снижение энергоемкости, прежде всего сжигания топлива – раз. Второе – это развитие климатических проектов, прежде всего лесоклиматических, по повышению поглощения углерода из атмосферы благодаря их реализации. Третье – развитие новых отраслей экономики, которые менее углеродоемкие. Например, водородная энергетика.
Михаил Юлкин: Первая и главная задача – это все-таки разобраться с нашим энергетическим сектором: что мы производим, куда мы это поставляем и как мы это расходуем.
Второе и очень важное – наша экономика очень зависит от экспорта углеводородного сырья. И если на том рынке – а к этому все идет – произойдет отказ от использования нефтепродуктов, то у нас будет проблема. Тренд на декарбонизацию нас коснется среди первых и приведет к снижению объемов экспорта и в натуральном, и в денежном выражении. Доходы будут сокращаться, значит, будет сокращаться ВВП, доходы граждан, бюджетные поступления и далее по цепочке. Эти прогнозы уже сделаны, и мне кажется, что они не до конца осознаны.
Надо выходить на те рынки, которые будут локомотивами в новой эпохе декарбонизации мировой экономики, а не цепляться за старые.
Владислав Онищенко: Первое – это все-таки принятие новых регулирующих законов, в частности углеродное регулирование и вообще плата за углерод и создание новых рынков под это.
Второе – внедрение новых технологий. Раньше регулировался выброс опасных веществ, сейчас контролируется еще и объем выбросов парниковых газов.
Третье – огромные резервы по сокращению выбросов парниковых газов кроются в энергоемкости, энергоэффективности в коммунальном, жилищном городском хозяйстве.
Михаил Юлкин: Для начала ясно и определенно артикулировать, что будущее не связано с нефтью, не связано с природным газом, не связано с углем. Это первое и главное.
Второе: сказать, что леса – это не все наше богатство. Леса надо охранять, но они не решают проблему декарбонизации нашей экономики. Нам надо научиться производить то, что будет востребовано в новой декарбонизированной мировой экономике. На это должна быть направлена экономическая, промышленная, бюджетная, финансовая политика государства.
Второе – внедрение новых технологий. Раньше регулировался выброс опасных веществ, сейчас контролируется еще и объем выбросов парниковых газов.
Третье – огромные резервы по сокращению выбросов парниковых газов кроются в энергоемкости, энергоэффективности в коммунальном, жилищном городском хозяйстве.
Михаил Юлкин: Для начала ясно и определенно артикулировать, что будущее не связано с нефтью, не связано с природным газом, не связано с углем. Это первое и главное.
Второе: сказать, что леса – это не все наше богатство. Леса надо охранять, но они не решают проблему декарбонизации нашей экономики. Нам надо научиться производить то, что будет востребовано в новой декарбонизированной мировой экономике. На это должна быть направлена экономическая, промышленная, бюджетная, финансовая политика государства.
Федор Лукьянов: Конечно, в идеале не человек должен нести основное бремя. Но на практике – и это касается не только России, это история всего мира – конечно, получится так, что издержки будут возложены на потребителя.
В том числе и на частного потребителя. Избежать этого, наверное, невозможно, потому что переход на новую систему в любом случае повлечет болезненную перестройку.
Владислав Онищенко: Мы и сейчас не замечаем, как одни сектора сокращаются, а другие растут. Это же не значит, что каждый за это платит. Бизнес должен быть прибыльным. Люди покупают продукцию и делают это производство прибыльным. Это не «за счет», это не в убыток. И в этом смысле я не думаю, что переход, правильно спланированный и организованный, растянутый на значительный промежуток, обязан быть за счет граждан.
Михаил Юлкин: Скорее всего этот процесс пройдет на фоне какого-то инфляционного скачка. Цены вырастут все, но в разной степени. Только так можно обеспечить переход. Это нормально, экономика так и работает. Поэтому нужно на этот период, социально уязвимые группы населения защищать. И по возможности помогать бизнесу, который тоже может оказаться в сложном положении. Мы должны перестроить экономику, переведя ее на путь низкоуглеродного развития, и мы также должны переформатировать финансы. Давайте выполнять то, под чем мы подписались. И все будет хорошо!
В том числе и на частного потребителя. Избежать этого, наверное, невозможно, потому что переход на новую систему в любом случае повлечет болезненную перестройку.
Владислав Онищенко: Мы и сейчас не замечаем, как одни сектора сокращаются, а другие растут. Это же не значит, что каждый за это платит. Бизнес должен быть прибыльным. Люди покупают продукцию и делают это производство прибыльным. Это не «за счет», это не в убыток. И в этом смысле я не думаю, что переход, правильно спланированный и организованный, растянутый на значительный промежуток, обязан быть за счет граждан.
Михаил Юлкин: Скорее всего этот процесс пройдет на фоне какого-то инфляционного скачка. Цены вырастут все, но в разной степени. Только так можно обеспечить переход. Это нормально, экономика так и работает. Поэтому нужно на этот период, социально уязвимые группы населения защищать. И по возможности помогать бизнесу, который тоже может оказаться в сложном положении. Мы должны перестроить экономику, переведя ее на путь низкоуглеродного развития, и мы также должны переформатировать финансы. Давайте выполнять то, под чем мы подписались. И все будет хорошо!
4
Рубрика, в которой российский бизнес рассказывает о своих проектах в сфере устойчивого развития
ESG-кейсы
Проект перехода на возобновляемую электроэнергию
Александр Чайчиц
руководитель направления коммуникаций в сфере ESG ПАО «Полюс»
руководитель направления коммуникаций в сфере ESG ПАО «Полюс»
Главным ESG-проектом 2021 года для нас стал переход на возобновляемую электроэнергию.
Это была долгая история, мы шли к этому несколько лет. Первоначально наши активы обеспечивались электроэнергией за счёт собственных генерирующих мощностей, работавших на угле и дизельном топливе. Это типичная картина для крупных горнодобывающих предприятий. Со временем компания начала строительство высоковольтных линий электропередач, чтобы подключить наши активы, расположенные в Сибири и на Дальнем Востоке, к региональным энергосетям. Это помогло бы обеспечить потребности наших растущих производственных мощностей и, что не менее важно, отказаться от собственной угольной и дизельной генерации, снижая таким образом карбоновый след. В 2015 году «Полюс» совместно с другими членами ICMM поддержал Заявление об изменении климата, выпущенное накануне Парижской конференции, так что тема снижения выбросов парниковых газов становилась всё более актуальной.
Это была долгая история, мы шли к этому несколько лет. Первоначально наши активы обеспечивались электроэнергией за счёт собственных генерирующих мощностей, работавших на угле и дизельном топливе. Это типичная картина для крупных горнодобывающих предприятий. Со временем компания начала строительство высоковольтных линий электропередач, чтобы подключить наши активы, расположенные в Сибири и на Дальнем Востоке, к региональным энергосетям. Это помогло бы обеспечить потребности наших растущих производственных мощностей и, что не менее важно, отказаться от собственной угольной и дизельной генерации, снижая таким образом карбоновый след. В 2015 году «Полюс» совместно с другими членами ICMM поддержал Заявление об изменении климата, выпущенное накануне Парижской конференции, так что тема снижения выбросов парниковых газов становилась всё более актуальной.
Крупнейший производитель золота в России
Одна из 5 ведущих глобальных золотодобывающих компаний. Основные предприятия расположены в регионах Восточной Сибири и Дальнего Востока России.
Компания занимает первое место в мире по запасам золота.
Численность персонала – более 20 000 сотрудников.
Одна из 5 ведущих глобальных золотодобывающих компаний. Основные предприятия расположены в регионах Восточной Сибири и Дальнего Востока России.
Компания занимает первое место в мире по запасам золота.
Численность персонала – более 20 000 сотрудников.
ПАО «Полюс»
У нас было три крупных проекта. Один в Иркутской области, «Пеледуй – Мамакан», 280 километров. Строили с 2013 года. Второй такой проект был в Красноярском крае - «Раздолинская – Тайга», протяженность 230 километров. Строительство шло с первого квартала 2015-ого года по конец 17-ого года. И наконец, третий проект в Магаданской области, «Усть-Омчуг – Омчак», 120 километров. Здесь мы закончили строительство в 4-м квартале 2020 года.
Завершение строительства высоковольтных линий и переход на покупку электроэнергии из сети взамен собственной генерации уже позволили «Полюсу» ощутимо снизить выбросы парниковых газов. Следующим этапом стало заключение в 2020-2021 гг. прямых договоров о поставке электроэнергии с гидроэлектростанций на наши активы. Этим мы снизили наш углеродный след еще больше. Заключительным шагом стало покрытие небольшой доли, которая у нас оставалась на одном из активов, за счет зеленых сертификатов I-REC.
Таким образом, теперь наше потребление электроэнергии полностью покрыто возобновляемыми источниками. Мы первая крупная глобальная золотодобывающая компания, совершившая такой переход.
По предварительным оценкам, потребление угля предприятиями «Полюса» в результате снизится на примерно 40%. Это будет означать и существенное снижение нашего карбонового следа. Точные цифры будут в апреле-мае, но по оценкам снижение может составить четверть и больше. У «Полюса» и до этого были почти самые низкие выбросы парниковых газов среди крупных российских металлургов, в разы меньше, чем у производителей стали и алюминия. Переход на возобновляемую электроэнергию должен ещё сильнее улучшить наши показатели.
Совокупный объем инвестиций на строительство высоковольтных линий составил порядка 300 млн долларов. Важно еще сказать, что эти проекты имеют огромное социальное значение для развития регионов. «Полюс» построил ЛЭП, и теперь ими пользуются местные жители, вся местная экономика. То есть, это был большой шаг вперед для всех.
Завершение строительства высоковольтных линий и переход на покупку электроэнергии из сети взамен собственной генерации уже позволили «Полюсу» ощутимо снизить выбросы парниковых газов. Следующим этапом стало заключение в 2020-2021 гг. прямых договоров о поставке электроэнергии с гидроэлектростанций на наши активы. Этим мы снизили наш углеродный след еще больше. Заключительным шагом стало покрытие небольшой доли, которая у нас оставалась на одном из активов, за счет зеленых сертификатов I-REC.
Таким образом, теперь наше потребление электроэнергии полностью покрыто возобновляемыми источниками. Мы первая крупная глобальная золотодобывающая компания, совершившая такой переход.
По предварительным оценкам, потребление угля предприятиями «Полюса» в результате снизится на примерно 40%. Это будет означать и существенное снижение нашего карбонового следа. Точные цифры будут в апреле-мае, но по оценкам снижение может составить четверть и больше. У «Полюса» и до этого были почти самые низкие выбросы парниковых газов среди крупных российских металлургов, в разы меньше, чем у производителей стали и алюминия. Переход на возобновляемую электроэнергию должен ещё сильнее улучшить наши показатели.
Совокупный объем инвестиций на строительство высоковольтных линий составил порядка 300 млн долларов. Важно еще сказать, что эти проекты имеют огромное социальное значение для развития регионов. «Полюс» построил ЛЭП, и теперь ими пользуются местные жители, вся местная экономика. То есть, это был большой шаг вперед для всех.
Разработка нового продукта на основе традиционного русского напитка и производство биоразлагаемой упаковки
Давид Акопян,
Директор по взаимодействию с органами государственной власти компании МАЙ
Директор по взаимодействию с органами государственной власти компании МАЙ
Мы первыми на российском рынке создали «ГАБА* Иван-чай Майский». Чай с содержанием ГАБА впервые разработали в Японии в 1987 году. С тех пор много стран пытались произвести этот полезный напиток, но содержание гамма-аминомасляной кислоты там не достигала нужных показателей. Нам удалось создать ГАБА напиток на основе иван-чая. Это известный всем, популярный и доступный почти на всей территории нашей страны кипрей узколистный (в народе – иван-чай). Мы долго изучали патент японских производителей и после многочисленных экспериментов, нам удалось создать продукт с высоким содержанием ГАМК, во много раз превышающие стандарты, принятые для ГАБА чая.
Почему мы считаем это проектом в области ESG? Конечно, это бизнес-проект. Но это предпринимательство, ориентированное на здоровый образ жизни, создание здоровых продуктов, производимых в экологически чистых районах страны. Это проект, возрождающий национальные продукты. Также считаем своим большим достижением и предметом гордости сертификат об органическом происхождении продукта «Майский иван-чай». Это первый подобный сертификат в Российской Федерации в категории «напитки».
Другой наш ESG-проект лежит в плоскости экологичности продукта — это перерабатываемая упаковка. В нем несколько составляющих — это биоразлагаемый сашет (индивидуальная упаковка пакетика чая), биоразлагаемый пакетик-пирамида, ярлык из перерабатываемого крафт-картона, упаковка без пленки. Частично проект уже реализуется, и мы поставляем такую продукцию в одну из крупнейших торговых компаний российского рынка. Это иностранная компания с очень высокими требованиями к экологической составляющей продуктов. После удачного завершения всех этапов данной программы мы получим продукт, который будет полностью биоразлагаемым.
Если говорить об инвестициях в эти проекты, то это десятки миллионов рублей. Надеемся, что доведенных до ощутимого, зримого и нужного результата ESG-проектов будет становиться больше.
Почему мы считаем это проектом в области ESG? Конечно, это бизнес-проект. Но это предпринимательство, ориентированное на здоровый образ жизни, создание здоровых продуктов, производимых в экологически чистых районах страны. Это проект, возрождающий национальные продукты. Также считаем своим большим достижением и предметом гордости сертификат об органическом происхождении продукта «Майский иван-чай». Это первый подобный сертификат в Российской Федерации в категории «напитки».
Другой наш ESG-проект лежит в плоскости экологичности продукта — это перерабатываемая упаковка. В нем несколько составляющих — это биоразлагаемый сашет (индивидуальная упаковка пакетика чая), биоразлагаемый пакетик-пирамида, ярлык из перерабатываемого крафт-картона, упаковка без пленки. Частично проект уже реализуется, и мы поставляем такую продукцию в одну из крупнейших торговых компаний российского рынка. Это иностранная компания с очень высокими требованиями к экологической составляющей продуктов. После удачного завершения всех этапов данной программы мы получим продукт, который будет полностью биоразлагаемым.
Если говорить об инвестициях в эти проекты, то это десятки миллионов рублей. Надеемся, что доведенных до ощутимого, зримого и нужного результата ESG-проектов будет становиться больше.
Компания МАЙ объединяет разные бизнесы – от венчурных инвестиций в сектор высоких технологий до девелопмента, электронной торговли и производства горячих напитков. Бизнес-юниты МАЙ расположены в России, Украине, Индии и Шри-Ланке. Численность персонала – порядка 2000 сотрудников.
Компания «Май»
*ГАБА от лат. GABA — Gamma-aminobutyric acid, или по-русски ГАМК, гамма-аминомасляная кислота. GABA помогает уменьшить стресс и обеспечить здоровую реакцию иммунитета на стрессогенные факторы.
Создание инклюзивных рабочих мест и поддержка программ реабилитации инвалидов
Дмитрий Тортев
директор ООО «Вела Рус»
директор ООО «Вела Рус»
В нашей компании существует специальная программа трудоустройства сотрудников с ограниченными возможностями и оснащения для них специализированных рабочих мест. Мы не только организовываем инклюзивные дистанционные рабочие места для сотрудников (таких у нас 50 процентов от штатной численности компании), но и перечисляем часть прибыли от деятельности на цели реабилитации инвалидов средствами физической̆ культуры и спорта. В этом направлении мы работаем вместе с Российским спортивным союзом инвалидов (РССИ).
Как только вы начинаете измерять свои экологические параметры, это заставляет задумываться о сокращении использования воды, внедрять энергосберегающие практики и оптимизировать использование отходов.
Конкретный пример: сейчас, с началом 2022 года, закон о контрактной системе будет использовать помимо ценовых, еще и дополнительные экологические критерии для оценки поставщиков товаров и услуг для государства. Впервые будет учитываться доля вторичного и переработанного сырья в поставляемых товарах. Таким образом, внедрение в корпоративную практику принципов ESG может привести нашу компанию к новым рынкам и бизнес-возможностям, поскольку не только потребители, но и само государство сможет искать поставщиков, работающих на основе принципов ESG.
Поэтому мы сейчас планируем запустить производственный проект, который по соотношению цена-качество будет ориентирован на госсектор. С точки зрения оценки инвестиций, можно смело говорить о 10-15 млн рублей с созданием новых рабочих мест, в том числе инклюзивных. Для малого бизнеса это очень серьезные цифры.
Как только вы начинаете измерять свои экологические параметры, это заставляет задумываться о сокращении использования воды, внедрять энергосберегающие практики и оптимизировать использование отходов.
Конкретный пример: сейчас, с началом 2022 года, закон о контрактной системе будет использовать помимо ценовых, еще и дополнительные экологические критерии для оценки поставщиков товаров и услуг для государства. Впервые будет учитываться доля вторичного и переработанного сырья в поставляемых товарах. Таким образом, внедрение в корпоративную практику принципов ESG может привести нашу компанию к новым рынкам и бизнес-возможностям, поскольку не только потребители, но и само государство сможет искать поставщиков, работающих на основе принципов ESG.
Поэтому мы сейчас планируем запустить производственный проект, который по соотношению цена-качество будет ориентирован на госсектор. С точки зрения оценки инвестиций, можно смело говорить о 10-15 млн рублей с созданием новых рабочих мест, в том числе инклюзивных. Для малого бизнеса это очень серьезные цифры.
создана в 2012 году, основное направление деятельности – поставка товаров по государственным контрактам. Количество сотрудников – 12 человек.
ООО «Вела Рус»
5
Что из ESG было больше в центре информационной повестки: E — окружающая среда, S — социальный аспект или G — управленческий фактор?
ESG GAZETA подсчитала количество новостей, вышедших в СМИ по каждому направлению ESG в 2021 году. Результат получился такой: 80% всех сообщений было связано с E — окружающей средой, примерно по 10% новостей пришлось на S — социальный аспект и G — управленческий фактор.
E
S
G
Баланс в ESG
6
Словарь ESG
Главные термины и понятия ESG-повестки
Таксонóмия (от греч. taxis – строй, порядок и nomos – закон) – это наука о систематизации и классификации любых сложных иерархических систем.
В контексте устойчивого развития «таксонóмия» – это перечень критериев, помогающий инвесторам и компаниям определять, соответствует ли та или иная экономическая деятельность принципам устойчивого развития и является ли она зеленой.
В соответствии с орфоэпическими нормами ударение в слове падает на слог с последней буквой О – таксоно́мия.
В контексте устойчивого развития «таксонóмия» – это перечень критериев, помогающий инвесторам и компаниям определять, соответствует ли та или иная экономическая деятельность принципам устойчивого развития и является ли она зеленой.
В соответствии с орфоэпическими нормами ударение в слове падает на слог с последней буквой О – таксоно́мия.
Гринвошинг (англ. green – зеленый, экологичный, по аналогии с англ. whitewashing – отбеливание, в значении «отбеливание репутации») – ложное позиционирование организации в качестве экологичной без достаточных для этого оснований.
Иначе говоря, это уловки, используемые для создания имиджа экологически ответственного бренда. Иногда используются термины «зеленый камуфляж», «зеленое отмывание», «озеленение репутации».
Иначе говоря, это уловки, используемые для создания имиджа экологически ответственного бренда. Иногда используются термины «зеленый камуфляж», «зеленое отмывание», «озеленение репутации».
Углеродная нейтральность – баланс между антропогенными выбросами парниковых газов и их поглощением.
Его можно достичь или с помощью сокращения до нуля выбросов CO2, прямого захвата СО2 из воздуха или его компенсацией за счет углеродно-отрицательных проектов.
Его можно достичь или с помощью сокращения до нуля выбросов CO2, прямого захвата СО2 из воздуха или его компенсацией за счет углеродно-отрицательных проектов.
Подписывайтесь на наш ТГ-канал и читайте свежие выпуски ESG GAZETA и ESG-дайджеста